Мухина вообще-то ничего не собиралась покупать. Она просто шла по подземному переходу, когда из ларька «Всё по 300р» её окликнул красный берет. Он беззвучно орал на весь переход «Купи меня, Мухина!!!», и та не пожалела денег, только чтобы он наконец заткнулся. Придя домой, Мухина услышала стоны и мерный скрип паркета – её мать играла в теннис на «Нинтендо». Так иногда она повышала своё извечно низкое давление. – Я купила берет, мам. Смотри, идёт мне? – Мухина откусила ярлык и нахлобучила убор на блондинистые волосы. Мать оценивающе посмотрела на красноголовую дочь. – Очаровательный берет. Ты в нём похожа на мультяшного дятла. – Спасибо, мамулечка. Никогда его не надену. – Я не виновата, что у тебя такой здоровенный нос. – А кто, интересно, виноват?! Не я выбирала мужа с метровым шнобелем! – Я тоже не выбирала. Это всё закат над Гаграми. И немного чачи. Из детской комнаты пижамным комом выкатился сын Мухиной и зарылся в материнскую юбку. – Любимая мамулечкаааа! – Сынууууля. Я не купила «киндерсюрприз», извини. – Этот дом забыл, что такое любовь! – ответил сын и укатился обратно. – Твой сын опять сморкается в тюль! – сказала мама Мухиной. – А бабушка опять курила в туалете! – парировал сын Мухиной из своей комнаты. – Ты отвратительно его воспитываешь. – вздохнула мать Мухиной. – Когда он вырастет и сядет за ограбление шоколадной фабрики, в тюрьме придётся несладко. Я слышала, стукачей там не жалуют. – Дом, милый дом… – философски констатировала Мухина, снимая куртку. – Погоди, милая, не раздевайся. – сказала мать Мухиной, готовясь к подаче. – У меня давление не повышается. Федерер уже не тот – я даже не вспотела. Лови, Роджер! С этими словами мать Мухиной подпрыгнула и со стоном подала на вылет. – Гейм сет матч, швейцарский ублюдок! – победно крикнула она в лицо многопиксельного теннисиста и сохранилась. – Мне не помогает этот сраный шиповник. Будь дочкой, сходи в «Магнолию» за коньячком? – Ты с ума сошла? Ночью через парк? И кто его мне сейчас продаст? – Охранник Руслан. На вид то ли пятьдесят два, то ли двадцать семь… Не важно, узнаешь по имени на табличке. Скажешь, от Лилу. Он всё сделает. Я нарежу лимон, посидим, сыграем в преферанс… – Я не хочу никакого коньяка! – отрезала Мухина. – Так, значит? Лааааадно. Ну тогда расскажи – как дела на работе? Как дорога на метро? В маршрутке? Не звонил ли тот адвокат, который тебе понравился? А, чёрт, прости, совсем забыла – он же женился на какой-то там… – Всё-всё, ты победила! Я звездец как хочу коньяка! – процедила Мухина и напялила красный берет. – Лети, благородная птичка! – пафосно провозгласила мать Мухиной. – Пусть я дятел! Надеюсь, выклюю тараканов из твоей головы! Всё, я пошла. – «Киндер» не забудь! – донеслось из детской. – Ты мне не мать! …Конечно, парк можно было и обойти. Но это добавляло дороге ещё минут 20, а порядком озябшей Мухиной всё больше хотелось встретиться с коньяком. Поэтому она пёрлась по тёмной тропинке меж нестриженных кустов и ржавых качелек. До более-менее освещенной главной аллеи оставалось метров пятьдесят, когда кусты перед Мухиной разверзлись, и на тропу вышел огромный волк. – Приветик. – сказал волк и добавил, – Р-р-р-р, бля. – Ну класс, – ответила Мухина и совершенно не удивилась (в Москве вообще никто ничему не удивляется, по крайней мере искренне). – Предлагаю опустить все эти дебильные прелюдии типа «Кто ты, иду к бабушке» и прочее бла-бла-бла. Просто сделаем это по-быстрому и разойдёмся. Ну, в смысле, я. – Что ты хочешь сделать? – насторожилась Мухина. – Сожрать тебя, что. – А это обязательно? У меня сын и сумасшедшая мать, может, тебе поискать кого-нибудь другого? – Сама виновата. Ты надеваешь красную шапку, по просьбе старой женщины идёшь через лес… – Это парк. – Не занимайся буквоедством. Так вот, я продолжу. Тут появляюсь я, сжираю тебя, короткая мораль, и пиздец. Всё просто и понятно, чтоб дошло даже до детей. Таков уж Замысел Сказочника. – Но меня же потом спасут, да? Там же появляются какие-то мужики, вспарывают тебе брюхо… – Не-не-не, это у придурков Гримм. Я б на такое не подписывался, что я, дебилоид? Я по системе Перро работаю. Так что извини. Волк оттолкнулся от земли мощными задними лапами и, раскрыв страшную пасть, взвился в направлении Мухинской шеи. Он не знал, что Мухина слишком часто ходит по ночному городу, и был весьма удивлён, когда она с размаху чётко попала сумочкой по его серой морде. В сумочке бережно хранились 19 кило пустых помад, скидочных карт и мандариновых корок, поэтому волк взвизгнул и, изменив траекторию полёта, рогозинским спутником рухнул в листву. Пока он ловил хоровод золотых лисят, Мухина вызвала службу отлова и двинулась дальше. …Снабжённая пакетом с коньяком («Мой поклон Лилу! Почему она забросила вечера румбы?!»), Мухина шла обратно по той же тропе, когда услышала некультурную тираду: – Пидарасы!!! А ну руки убрали, бля! Вы хуйня жалкая, а не охотники! Гриммовы ушлёпки!! Р-р-р-р-р, нахуй!!! Усатые мужики из службы отлова тащили к грузовику обмотанного сетью волка, по ходу попинывая его кованными ботинками. От ударов волк прекратил брань и заскулил. В свете фонариков Мухиной показалось, что он даже немного всплакнул. Мухина чертыхнулась – ей стало его невыносимо жалко. А жалость никогда не приносила Мухиной ничего хорошего. Только разочарование и слёзы. – Отпустите собаку!!! Шарик!!! – истерично завопила она. – Твоя она, что ли? – огрызнулись мужики. – Какой я тебе нахуй Ша… – огрызнулся было волк, но быстро понял, что претензии лучше оставить на потом. – Забыла! Потому что дура! Видите – хожу тут по ночному парку в дурацком берете! Это железный довод, подумали мужики, отпустили пленника и уехали. Волк облизнул помятые бока и уставился на Мухину. – Ты зачем это сделала? – Не знаю. Я всегда сначала делаю, а потом думаю. Фишка у меня такая по жизни. – Ну ты точно, мать, не в себе. И чё будем делать? … – Ма-ам! Смотри, кого я привела! – воскликнула Мухина, впуская волка в квартиру. – Надеюсь, он не украдёт ложки, как предыдущий?.. Госссссподи! На кой дьявол ты его притащила? – Но я реально говорящий, – произнёс волк. – И что? Оставшиеся ложки всё равно лучше перепрятать. – Да на кой ляд мне ваши ложки, мадмуазель?! – обиделся волк. – А я не верю ни одному существу с яйцами, что бы оно не говорило! – ответила Мухина-старшая. – Но у меня тоже есть яички, ба! – крикнул из комнаты сын Мухиной. – И это только подтверждает данное правило! – парировала бабушка и снова обратилась к волку. – Коньяк будешь, ужасная псина? – Слушайте, женщина, у вас что – нет чувства самосохранения? Называть волка собакой это, знаете ли… Мухина-младшая заботливо налила коньяк в миску. Волк понюхал и поморщился. – Это не коньяк, друзья мои. Это, блять, ацетон вперемешку с ослиным говнищем. Тут, сука, еще не открытые людьми элементы таблицы Менделеева. Ни горной свежести, ни пота бочкаря. Сплошные гаражи и Наро-Фоминск. Вот честно – не советую. – А он мне нравится. – сказала мать Мухина. – Надо менять точку. – Позвольте спросить. – Волк навострил уши. – А что это за звуки раздаются из залы? – Это новая песня Бузовой из телевизора, – ответила Мухина-младшая, – пойду переключу. – Если вы умудритесь надеть на неё красную шапку, я с удовольствием её сожру. – Да он еще и с чувством юмора, – восхитилась мать Мухиной, – дочь, оставь его у нас, лишним не будет. …Волка отмыли ромашковым шампунем («АААА!!! Мои глаза!!! Это не ромашка, это ебаный асфальт!!! АААА!!!»), потом все вчетвером на сухую поиграли в преферанс (волк выиграл 75 рублей, а сын был пойман на жульничестве) и легли спать. Свернувшись клубком у дверей, волк погружался в сон, не зная, что будет дальше. Жрать Шапку-Мухину он теперь не может из чувства звериной благодарности. И что его ждёт? Что будет дальше? …А дальше он отблагодарит Мухину по полной. Он отвадит от неё бизнесмена Денисова, учуяв на нём приторный запах секретаря-референта Аникеевой, оставшийся даже после душа. Он учует терпкий аромат первой в жизни её сына «травки» и так по-волчьи с ним побеседует, что тот будет стирать тюль и убирать в комнате до конца своих дней. И он учует еле уловимую, омерзительную вонь злокачественной опухоли в ноге Мухинской матери, что спасёт ей её безумную жизнь. Но это всё будет потом. А пока волк засыпал, иногда подёргивая здоровенной когтистой лапой. …В это же самое время в недрах одного из старых парижских кладбищ бешеной шаурмой крутился в своём гробу Великий Сказочник Шарль Перро. Но волку на этот факт было совершенно насрать. А семье Мухиных – тем более. #паста (с)

Теги других блогов: семейные отношения покупки берет